1. Имя и фамилия персонажа: David Ainsly Kay/Девид Эйнсли Кей
Thrillseeker*/Рисковый
2. Возраст: 35
3. Национальная принадлежность, политические взгляды: Интересуется политикой, особенно внимательно следит за событиями в Англии. Шовинизмом не страдает – ко всем национальностям, в виду собственного путанного происхождения, относится лояльно. Рабство категорически не приемлет, но публично по этому поводу не выступает, видимо жизнь все же научила держать свои радикальные мысли при себе (хотя бы иногда). Интересуется жизнью и культурой индейцев, но на чисто обывательском уровне из врожденного любопытства. Не то, чтобы религиозен, но на проповедь по воскресеньям ходит.
4. Характер: Независим, амбициозен, но без фанатизма, своеволен, целеустремлен, уверен в себе, упрям. В спорах всегда стоит на своем. Но прислушавшись к обоснованным доводам, быстро успокаивается, первым признавая свои ошибки. Эмоциональная натура, но умело сдерживает себя. Хотя, даже когда внешне он выглядит спокойным, в его поведении, и в первую очередь в глазах, ощущается большая сила его чувств и внутренняя напряженность. С возрастом научился сдерживаться, хотя бывает и вспылит.
Принципиальный, волевой, искренний, добрый. Никогда не врет, не терпит лицемерия. Для него честность и хорошее имя дороже сиюминутных выгод. Прямолинеен. В Дейве привлекает умение выслушать собеседника и хранить чужие тайны.
В отношениях с близкими и друзьями терпелив, щедр, открыт, заботлив. Готов поддержать друга в трудной ситуации, откликается на любую просьбу.
Жизненная позиция мечется от созерцателя, до активного деятеля.
Где бы ни работал, всегда с огромной ответственностью отнесется к порученному делу. И хотя не отличается лидерскими качествами, является способным и старательным работником.
Где-то в глубине души романтик. С уважением и достойной джентльмена галантностью относится к женщинам, хотя в делах амурных нерешителен.
5. Биография: В начале 19 века произошло множество значимых событий в мировой истории. Рождение Девида в предместье Манчестера, в доме одной знатной фамилии, в которой семейство Кейев служило уже несколько веков, не вошло в их число. Впрочем, это событие имело огромное значение для родителей малыша – с детства он не был обделен ни маминой, ни папиной заботой и любовью. К воспитанию «милого бейби» как называла его их хозяйка, приложили руку и учителя, приходившие к подрастающему поколению графов. Вместе с юными аристократами Девид учился читать, писать, рисовать и играть на фортепьяно. Все эти занятия вызывали у Кея восторг и неподдельный интерес, вот только его родители не слишком обольщались. За расположением хозяев они не видели ничего, кроме желания поиграть в благодетельность и добропорядочность. Для миссис Кей, шотландки по происхождению и духу такое обращение с её сыном категорически не нравилось, из-за чего Девиду порой приходилось наблюдать из окна, как его друзья катаются на пони или ловят рыбу в пруду. Не смотря на эту, с точки зрения ребенка, несправедливость детство Девида можно назвать счастливым. Скоротечным, но счастливым.
Закончилось оно в 1819 году, 16 августа. В этот день британские власти учинили расправу над участниками митинга за всеобщее избирательное право в Манчестере. Это событие назвали «битва при Питерлоо». Среди тысячи погибших был и мистер Кей.
Семья Кейев вылетела из поместья родовитых графов быстрее, чем пробка из бутылки дорогого шампанского. Фамилия Кей попала в список неблагонадежных, поэтому Миссис Кей и её сыну пришлось на время стать МакОули – по девичьей фамилии матери. Они отправились на заработки в город, где оказались на самом дне, почти возле канализации.
Те несколько лет, что они провели на улице, до того как Девид смог устроиться на более менее оплачиваемую работу, заслуживают отдельной истории. Но Дейв не любит вспоминать это время, чем ему и его матери приходилось заниматься, чтобы выжить. В те короткие моменты тишины и покоя, что теперь выпадают ему, он иногда погружается в раздумья, и тогда в памяти грязными, вязкими, сырыми, серыми пятнами возникают те самые воспоминания. И тогда он видит перед глазами мамино лицо, её белую почти прозрачную кожу, тонкие руки с изящными пальцами, её сухую улыбку, но такой гордый, полный отваги и решимости взгляд. В этот момент Дейв сцепляет руки в замок на затылке, потягивается, улыбается кому-то, и звонко хлопнув себя ладонями по коленкам, вскакивает на ноги и спешит вернуться к работе.
Трудности формируют характер, и Дейв оказался из тех ребят, что закаляются как металл, проходя через горн лишений, потерь и горестей. Он не сдался, не опустил руки, не отказался от мечты стать кем-то, а не просто слугой или рабочим. Девид освоил грамоту – спасибо системе бесплатного образования для бедноты, пусть только и зарождавшейся в те времена, и устроился в адвокатскую фирму курьером, а через пару лет стал секретарем. Он лез во все и ко всем, читал газеты, журналы, листовки, книги – все, что попадалось под руки и под ноги, впитывая информацию как губка. Активно интересовался политикой и борьбой за права рабочего класса – видимо дух сопротивления передался ему по наследству. Поэтому не удивительно, что когда в 1838 году движение чартистов** организовало митинг в Манчестере, Кей был первым среди тех, кто вышел на улицы. Вот только примерить на себя романтический образ революционера ему не удалось – в первой же стычке с силами властей он получил по голове чем-то тяжелым и очнулся уже в тюремном лазарете. Отсидев положенные полтора года в тюрьме каторжного режима, получив прозвище Рисковый, за акты неповиновения охране и дебоши, он вышел на свободу, где его уже никто не ждал. Мать умерла, с работы его давно уволили без шанса на возвращение. Да и возможности на нормальную жизнь в Англии у него больше не было. Где наша не пропадала? – решил Дейв и при первой возможности покинул туманный Альбион. Судьба и попутный ветер забросили его в Америку, где он устроился в какой-то постоялый двор разнорабочим, а затем стал главным помощником – ибо он на все руки мастер. Так случай свел его с Бенджамином Кроуфордом, а подружились они уже по собственной воле. После смерти жены, мистер Кроуфорд решил переехать, а Дейв, ни секунды не колеблясь, отправился в Сан-Морис вместе с ним.
6. Внешность: Рост выше среднего - 183см, вес около 78 кг. Своим ростом не гордится, да и не любит привлекать к себе лишнее внимание, оттого сутулиться и всегда ходит семимильными шагами. Телосложение скорее спортивное, подтянутое, чем плотное. Каждодневный труд не позволяет отрастить пузико, но и до излишней рельефности далеко. Черты лица крупные, выразительные, не очевидно привлекательные, но с определенным шармом. Четко очерченный подбородок, высокий лоб с ранними, неглубокими морщинами, густые брови. Между бровей так же залегли морщины, но видны они лишь тогда, когда Дейв о чем-то глубоко задумывается или недовольно хмуриться. Глаза серые, живые, полностью отражают эмоции Кея. Каштановые волосы обычно не расчесаны и прибывают в творческом беспорядке.
К выбору одежды относится исходя из принципа – что выпало из шкафа, то и одену. Хотя старается выглядеть опрятно и хоть чем-то отличаться от других рабочих Кроуфорда – будь-то платок, повязанный на шею, какой-нибудь деревянный оберег или новенькая шляпа.
7. Талант:
Влипать в разного рода неприятности самому, но ловко вытаскивать из них других.
8. Профессия и род занятий: Помощник Б.Кроуфорда
9. Навыки и умения:
Умеет читать и писать.
С небольшими трудностями, но с арифметическим счетом справится.
Немного знает латынь.
Играет на фортепьяно довольно сносно, но очень редко и только под настроение.
Неплохо держится в седле, на седле и за седло – в общем, предпочитает ездить на телеге. Лошадей не любит, и они отвечают ему взаимностью.
В тюрьме научился играть в карты, с тех пор позволяет себе раз в месяц расписать пульку. Там же научился распознавать особо очевидный мухлеж.
Хорошо стреляет из ружья, умело добивает прикладом. Тюремное прошлое проявляется и в неплохих навыках рукопашной борьбы. С другим оружием на вы.
Что касается ведения хозяйства - на все руки мастер.
10. Сексуальная ориентация: Гетеро
11. Статус: Thrillseeker
12. Степень риска: Высокая, хотя суицидальных настроений пока нет – хочется все же поиграть)
* Дословный перевод - человек, который любит риск. Сорвиголова.
** Политическое и социальное движение в Англии с конца 1830-х до конца 1840-х годов, получившее имя от поданной в 1839 году парламенту петиции, называвшейся хартией или народной хартией.
13. Связь (ICQ, E-mail): в ЛС отправил
14. Как часто сможете появляться в игре? через день
15. Пробный пост: С другого форума, с вашего позволения)
- Недолго мучилась старушка на высоковольтных проводах. Её обугленная тушка внушала птичкам дикий страх. – тоном, уместным на похоронах продекламировал Алекс, и пригубил вина. Вкус этого вина не сравнится ни с чем, не забудется никогда. Это кровь. Врага? Друга? Человека.
- Собрался на тот свет? Не рановато ли? – усмехнулся в ответ Санрайз с экрана монитора. Чувство юмора этого богатея он никогда не понимал, никогда не доверял ему до конца, потому как не имел над ним никакой власти. Молодой князь Каменский, известный под странным псевдонимом Энт не воспринимал его как наставника, не был он для него и абсолютным авторитетом. Тем не менее, они считались соратниками и союзниками, не смотря на то, что их взгляды сходились не всегда.
- Боюсь опоздать. Хочу уйти не успев навредить кому-то. – почти серьезно ответил Лекс, отставив бокал и поднявшись с кресла. Юный, по современным меркам, господин прошелся по мягкому ковру бесшумно, с грацией кошки и остановился возле окна. Яркие звезды погасли в его потускневших слепых глазах, замерли, завязли в этой бездонной синеве.
- Навредить? Я слышал, ты свел с ума своего брата в тюрьме и тот повесился на шнурке от крестика. – хмыкнул Санрайз, недовольно нахмурившись. Не любил он пафосных речей, а тут попахивало ещё одной моралью или речью от юнца.
- Ты слишком легко доверяешься слухам, Энтони, для человека, который собирается устроить революцию. И довольно необдуманно озвучиваешь их, для человека, отрицающего, что он революционер. – не повышая тон, ответил Алекс.
- Если ты пришел учить меня светской этике, засунь эти правила поглубже, чтоб не забываться! Ты не на светском рауте, черт подери! А если хочешь поговорить о революции – увольте. Я устал затыкать особо рьяные глотки – мы не радикалы и не террористы! – взорвался Санрайз.
- Это я и хотел услышать. – мягко улыбнулся Энт, обернувшись на Энтони. Тот шумно выдохнул воздух, набранный для следующей тирады.
- Я хочу выйти из игры, Энтони. Пока есть время.
- У тебя нет времени. Нет пути назад. Ты завяз в этом деле по уши, сынок и это не игра. Даже если заморозишь все счета, уйдешь ещё дальше в тень, оборвешь все нити… Они выйдут на след и тогда встанет только один вопрос: чего на самом деле стоит твоя преданность сопротивлению.- Всю информацию выкачают, Вас выжмут как лимон, а после мы вбросим в урну ненужный мусор. – звучал из динамиков металлический голос. Превосходство, полное и без апелляционное. Если бы ты знала, девочка, сколько раз меня называли ненужным мусором, то не распиналась бы и не тратила воздух. – усмехнулся про себя Алекс. К чему этот драматический монолог? Унизить, напугать?
Загнать в угол факелом и потыкать в морду, чтобы запахло паленой шерстью? И после этого с самодовольным выражением лица назвать себя победителем? За миллион лет ничего не изменилось. – подумал Лекс и снисходительно улыбулся:
- Как же вы нас боитесь…- Нет. Я приняла решение. Не пытайся меня отговорить. – уверенно заявляет она и Лексу становиться понятно, что Ния уперлась и ничем её не сдвинуть. Баран, а не гиена. – тихо улыбнется он, тепло пожелает ей удачи и спокойной ночи, отключит связь. Он не скажет ей до скорой встречи – это не входит в план операции, как и его решение, вытащить её оттуда при любом раскладе. Алекс и не предполагал, что кто-то ещё может заставить человека проснуться в нем. Человека, готового рискнуть всем ни ради самого себя, ни ради выгоды, ни ради высокой идеи. А ради другого человека. Когда любят, говорят, что готовы на все, даже умереть. Но умереть легко. Принципиальный, вдумчивый, дисциплинированный, правильный Александр Энт был готов убить ради Атаи, предать ради Атаи, и жить с этим ради Атаи. Ния. Она дала ему то, что он искал всю жизнь – человеческое тепло. С ней он был другом, братом, отцом.
- А девушка? Ее уже отпустили, она давно в городе, ее вы так же можете забирать с собой, куда вам будет угодно.
– Прошу прощения, но я вам не верю. – неизменно вежливым тоном ответил Алекс. Сегодня и всегда он был не склонен верить в сказки, какими правдоподобными бы они не казались. Слишком сильно он хотел услышать эти слова, слишком сильно он ошибся, раз даже Санрайз предал его.- Я считаю, что это скользкая дорожка, Энтони. Благими намерениями…
- Не учи меня политике. Да, у нас есть разногласия с Сэмюэлем , да, мне его методы не по нутру. Но ты, со своими монологами притендующими на историческое или хоть какое-то значение меня раздражаешь ещё больше. Ты уж определись, чего ты хочешь, на что отстегиваешь денежки, за которые спасибо тебе, конечно. Скажи уж кого ты поддерживаешь, на чьей ты стороне?
- Я мог бы сказать, что я не на чьей стороне, но тогда ты снова бы обвенил меня в излишней пространности. – улыбнулся Лекс. – Я не буду утомлять тебя своей демагогией, Энтони, ты и сам знаешь, что революцию планируют романтики, совершают прагматики, а плодами пользуются негодяи. И если мы с тобой не побоюсь этого слова романтики, то прагматикам ещё предстоит прийти к нам на смену, и нам очень повезет, что они не окажатся фанатиками. Иначе, негодяев мы не увидим. – развел руками мистер Энт. Энтони провел рукой по поволосам и откинулся на спинку кресла.
- Я не знаю кто я, но я знаю чего я хочу, и на что готов пойти!
- Знаешь ли? Ты хочешь сделать инкубаторских - добрыми, рожденных - свободными, а заодно их всех воздержанными и великодушными. А желание перебить их всех к тебе не приходило? Ибо на мой взгляд так проще.
- А чего хочешь ты?
- Чтобы хоть кто-то пришел на мою могилу.- Приступим? И они приступили. Он потребовал услышать её голос, запах, дотянуться эмпатически, что угодно. Ему отказали. И он замолчал. И они приступили.
- Интересно, насколько меня ещё хватит, пока этой малышке надоест играть в «плохого» военного и она уже пристрелит меня? – вытирая кровь с пересохших губ, спросил у тьмы Алекс. Выдержке и настойчивости обладательницы голоса, который теперь еле доносился из динамиков из-за гула в ушах или голове, можно было позавидовать. Она не уступила, не смотря на его ярое сопротивление, видимое хладнокровие и какую-то безрассудную отвагу.Чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы эти стали тебя уважать? – поинтересовался он сам у себя. Они заперли его, оглушили, ослепили, разодрали его ментальный мир на куски и методично надругались над каждым его осколком.
Из чего состоит мир эмпата? Из эмоций, образов, чувств, ощущений. У каждого он свой, размером от любимой комнаты до целой планеты. У Алекса остался последний клочок земли - маленькая поляна на берегу озера в заснеженной долине. Его родина. Маленький мальчишка, с обиженно поджатыми губами, сжатыми до боли кулачками и темно-синими глазами стоял на снегу. В нем нет ненависти, нет злобы, нет жажды мести, нет ничего. Это и есть его Демон. Маленький, отвергнутый всеми мальчик, равнодушный к жизни и смерти, без чувств и эмоций. Ему уже не сделать больно ментальными ударами, его не сбить с толку эмпатическими нитями, его не обмануть иллюзией счастья.
Нет ни рогов, ни хвоста, ни черных крыльев, ни других атрибутов привычного демона. Никакого пафоса. Но этого демона ни изгнать, ни вылечить психотерапией, ни утопить в вине. Это сгусток когда-то пережитой боли, отчаяния, воплощение неотступного одиночества и неразделенных чувств. Хочешь беги, хочешь пей, можешь даже покончить с собой. А можешь превратить его в оружие. Но Лекс не стал наносить удар. Пока. Если он как-то и мог доказать свою любовь к Ние, то уже сделал это, по крайней мере перед самим собой. А узнает ли она об этом, заставил ли он хотя бы не зевать своих допросчиков – ему было не важно. Теперь он мог рассказать то что знал, но не ради спасения собственной шкуры. Камелия. Вот, что повлияло на его решение. Он не хотел повторения этой бойни. Чем повредят его сведения? Месторасположение убежища он не знает. Имена других инвесторов, счетов и прочей ерунды из списка милой барышни – тоже. Он все же не бухгалтер. А даты, имена? Они уже давно история.
- Хорошо, с вашего позволения, я проведу вам краткий экскурс по истории СА. Но боюсь, все люди о которых пойдет речь уже мертвы. А насчет счетов, то я знаю только свои. – устало прохрипел Тигр, во рту пересохло, сердце бешено стучало, ремни натянулись. Что ещё? Имена других влиятельных рожденных? Тут тоже вам ничего не узнать – 20 лет я жил отшельником не просто так. – улыбнулся он про себя. После того, что менталисты сделали с его сознанием, они скорее всего итак слышали его мысли. Поэтому он не стал утруждать себя продолжением разговора.
Прости меня Атаи. Я не смог найти равновесие. – выдохнул Александр. Он устал. Хотелось умереть. Но пока было рано. Надо было убедиться, что она жива и тогда можно жить дальше.
Отредактировано David Kay (2011-09-02 23:57:55)
